проснулся утром весь в бреду. таблетку съел -- не помогло.
Их было в общей сложности трое, если не считать друзей, случайных пассажиров в метро и попутчиков в поездах Петербург-Москва, трое. Тех, с чьим именем нужно делать теги - да что там, им я посвящала целые дневники; трое. Наверное, это все-таки особенное число, неважно.
первая любовь была слепа, первая любовь была как зверь, она ломала свои хрупкие кости, когда ломилась сдуру в открытую дверь
Первая осталась во мне воспоминанием, моими теперешними подсознательными страхами - и принципами, стала основой для той, кем я являюсь сейчас, и снится мне иногда. Она была той самой - взрослой, красивой, необычной, недосягаемой; а я была маленькой, смешной и глупой, но просто не знала об этом; все казалось самым важным, и я не выбирала тех, с кем хотела быть. Я не думала о последствиях, не грезила счастливым концом, просто упивалась своей любовью и слепо подражала. Сейчас тот период для меня подернут пленкой - с одной стороны, я вижу свои ошибки и глупость, с другой понимаю, что не могло быть иначе. В памяти все это как сон, краски поблекли, голоса такие особенные, движения замедлены, не можешь пошевельнуться, сделать что-то, а финал известен. Это была самая страшная зима, после которой мне казалось - я все переживу. Потом я просто остановилась, не повзрослела еще, нет, просто попыталась уйти, и в конце концов мне это удалось. И теперь, через несколько лет и множество людей, я могу спокойно говорить об этом; с ней прежней я уже не встречусь, я повзрослела, а восстановить зыбкую связь с сегодняшней я даже рада. Потому что люди из прошлой жизни всегда останутся особенными. С тех пор я пил из тысячи рек, но не смог утолить этой жажды.
не надо помнить, не надо ждать, не надо верить, не надо лгать
Второй был классическим - рок-мальчик из взрослой компании. У меня было целое лето, чтобы насмотреться - и еще целых девять месяцев, чтобы пережить, пережевать все эту девичью тоску и мечты о сказке. В то лето я совершила столько глупостей, что сейчас, когда я встречаю кого-то из той компании, я стараюсь пройти мимо - не хочу вспоминать ту себя, мне стыдно и совсем не смешно. Он стал очередными в моей жизни, чуть более ярким и выразительным, громким - но одним из. Иногда мне хочется увидеть его сейчас - кем он стал, не сторчался ли еще; увидеть, чтобы окончательно понять, что он не из моей жизни, что я выросла из обожания его, что я теперь другая. Но потом я думаю, что самое лучшее тому доказательство - его исчезновение. Я уже почти не помню его лица, он остался во мне - дурными привычками и рок-музыкой.
в моей земле бьют палкой в лицо, те, кто верил мне - ушли на дно
Третья оказалась самой больной, потому что была рядом и не отпускала. На год старше, она смотрела на меня, как на человека из другого мира, потому что я много говорила, предсказывала действия ее мальчика и почему-то не увлекалась наркотиками. Чем больше я влюблялась, тем больнее била ее, обижала - словами, своими обидами, упреками и нотациями. Я посадила ее на себя, влюбила, на все шло совсем не так, как мне хотелось. Я была сложной, а ей нужны были простые удовольствия, я хотела красивой любви, а она была воспитана дворовой девочкой без страхов и упреков. Все наши отношения сводились к игре в тяни-толкай, и в конце концов подчинились некоему циклу: неделю-две мы души друг в друге не чаяли, гуляли и пытались угадать желания, потом она исчезала на неделю, месяц, полтора. После этого мыльный пузырь лопался, обстоятельства сталкивали нас лбами, мы обливали друг друга грязью в смс и электронных письмах, встречались - улыбались и не могли сказать ни слова. Все начиналось сначала. Я исписывала страницы электронных дневников, и это были самые жестокие и самые вымученные, вылюбленные, выплюнутые с легкими слова; я была бессильна и бесилась в своем бессилии и незнании, так и не став полноценной частью ее жизни. И в итоге мы поменялись местами - она так же исчезает на недели, но теперь это я у нее в горле комом, теперь она заглядывает мне в глаза и спрашивает - ты ведь любишь меня? Я не знаю, что ответить. От нее у меня ничего не осталось - ни наркотиков, ни случайных друзей, ни музыки. Я все еще чувствую ответственность за нее, но ее молчание становится все дольше, мои звонки - все реже и равнодушнее. Мы заканчиваемся.
Я просто иду своей дорогой и стараюсь не оглядываться, а
держу свою дверь закрытой, чтобы стучалась она перед тем, как ко мне войти, чтобы не оказалась она той, мною давно забытой, той, - с которой мне не по пути.
первая любовь была слепа, первая любовь была как зверь, она ломала свои хрупкие кости, когда ломилась сдуру в открытую дверь
Первая осталась во мне воспоминанием, моими теперешними подсознательными страхами - и принципами, стала основой для той, кем я являюсь сейчас, и снится мне иногда. Она была той самой - взрослой, красивой, необычной, недосягаемой; а я была маленькой, смешной и глупой, но просто не знала об этом; все казалось самым важным, и я не выбирала тех, с кем хотела быть. Я не думала о последствиях, не грезила счастливым концом, просто упивалась своей любовью и слепо подражала. Сейчас тот период для меня подернут пленкой - с одной стороны, я вижу свои ошибки и глупость, с другой понимаю, что не могло быть иначе. В памяти все это как сон, краски поблекли, голоса такие особенные, движения замедлены, не можешь пошевельнуться, сделать что-то, а финал известен. Это была самая страшная зима, после которой мне казалось - я все переживу. Потом я просто остановилась, не повзрослела еще, нет, просто попыталась уйти, и в конце концов мне это удалось. И теперь, через несколько лет и множество людей, я могу спокойно говорить об этом; с ней прежней я уже не встречусь, я повзрослела, а восстановить зыбкую связь с сегодняшней я даже рада. Потому что люди из прошлой жизни всегда останутся особенными. С тех пор я пил из тысячи рек, но не смог утолить этой жажды.
не надо помнить, не надо ждать, не надо верить, не надо лгать
Второй был классическим - рок-мальчик из взрослой компании. У меня было целое лето, чтобы насмотреться - и еще целых девять месяцев, чтобы пережить, пережевать все эту девичью тоску и мечты о сказке. В то лето я совершила столько глупостей, что сейчас, когда я встречаю кого-то из той компании, я стараюсь пройти мимо - не хочу вспоминать ту себя, мне стыдно и совсем не смешно. Он стал очередными в моей жизни, чуть более ярким и выразительным, громким - но одним из. Иногда мне хочется увидеть его сейчас - кем он стал, не сторчался ли еще; увидеть, чтобы окончательно понять, что он не из моей жизни, что я выросла из обожания его, что я теперь другая. Но потом я думаю, что самое лучшее тому доказательство - его исчезновение. Я уже почти не помню его лица, он остался во мне - дурными привычками и рок-музыкой.
в моей земле бьют палкой в лицо, те, кто верил мне - ушли на дно
Третья оказалась самой больной, потому что была рядом и не отпускала. На год старше, она смотрела на меня, как на человека из другого мира, потому что я много говорила, предсказывала действия ее мальчика и почему-то не увлекалась наркотиками. Чем больше я влюблялась, тем больнее била ее, обижала - словами, своими обидами, упреками и нотациями. Я посадила ее на себя, влюбила, на все шло совсем не так, как мне хотелось. Я была сложной, а ей нужны были простые удовольствия, я хотела красивой любви, а она была воспитана дворовой девочкой без страхов и упреков. Все наши отношения сводились к игре в тяни-толкай, и в конце концов подчинились некоему циклу: неделю-две мы души друг в друге не чаяли, гуляли и пытались угадать желания, потом она исчезала на неделю, месяц, полтора. После этого мыльный пузырь лопался, обстоятельства сталкивали нас лбами, мы обливали друг друга грязью в смс и электронных письмах, встречались - улыбались и не могли сказать ни слова. Все начиналось сначала. Я исписывала страницы электронных дневников, и это были самые жестокие и самые вымученные, вылюбленные, выплюнутые с легкими слова; я была бессильна и бесилась в своем бессилии и незнании, так и не став полноценной частью ее жизни. И в итоге мы поменялись местами - она так же исчезает на недели, но теперь это я у нее в горле комом, теперь она заглядывает мне в глаза и спрашивает - ты ведь любишь меня? Я не знаю, что ответить. От нее у меня ничего не осталось - ни наркотиков, ни случайных друзей, ни музыки. Я все еще чувствую ответственность за нее, но ее молчание становится все дольше, мои звонки - все реже и равнодушнее. Мы заканчиваемся.
Я просто иду своей дорогой и стараюсь не оглядываться, а
держу свою дверь закрытой, чтобы стучалась она перед тем, как ко мне войти, чтобы не оказалась она той, мною давно забытой, той, - с которой мне не по пути.