[Сольвейг Паркер]

И бог с этим. Мне непонятно другое. Если ты ЛЮБИШЬ (а ты действительно любишь, кормишься этим внутренне), так что ж ты ПРЕДАЕШЬ-то это так публично?! Даже если все, что ты говоришь, – правда.

Мне всегда казалось, что область любви – это вещь, закольцованная на тебе самом лично.

То есть ты (любящий какое-то явление: от голоса человека до заката) в некоторой степени заземление, громоотвод. То есть все, что пошло и неудачно в том объекте твоей любви, ты все замыкаешь на себе и спускаешь в землю. Принимаешь удар на себя. То есть ты можешь сам морщиться и чувствовать душевную изжогу, когда видишь, что режиссер, певица, поэт, которого ты любишь, делает какую-то херню, но на растерзание никому не отдаешь. Ты САМ придумываешь оправдание («это такой период», «для чего-то это нужно», «посмотрим, что дальше...» и т.д.), а не отдаешь на подхихик. А если отдаешь – то это всё не любовь. А так, теплота одна.





<...>

Просто моя стратегия совсем иная (хотя вряд ли это стратегия, слово не могу просто подобрать). У меня есть какое-то ощущение, что в мире так мало вещей, которые по-настоящему меня трогают, что без моей защиты (даже скрипя сердцем) им не обойтись.

Страсть – это ведь так недолго.

И в страсти (если есть осуждение) ты как раз защищаешь только себя. Ну типа – если перевести в любовный план, когда все говорят про объект твоей страсти «не то», «опомнись», – «а мне нравится!». А в любви ты как раз защищаешь долго, терпеливо, и конца краю этому нет. То есть ты ПРИСЛУШИВАЕШЬСЯ постоянно к тому, что ты любишь. И все надеешься, что любишь ты НЕ НАПРАСНО. Иногда на это понимание полжизни уходит.

<...>

- Что ты чаще делаешь – пишешь стихи или занимаешься сексом?

Справляю Новый год.

...Сексом конечно.

Заставляют.

Но, если честно, я не очень люблю секс. Он для меня такая штука, которая как раз все эти складки обнажает. Я не про физику. Я про каких-то чудищ внутри. Я бы не стал спать с таким человеком, как я сам.

<...>

Мне раньше всегда было плохо после секса. Не грустно (как по латинской пословице), не печально. А именно плохо.

Теперь прошло.

<...>

Как ни странно, я не пишу сейчас меньше стихов. Я их всегда писал взрывами, то есть год их нет, потом начинают идти. Нет, прямой связи, мне кажется, тут вообще нет. И никакой сублимации. Писание стихов для меня (я уже это говорил) – это некий религиозный путь. Не в смысле конкретной конфессии. А в смысле прохождения своего пути, причем стихи – ступеньки. Я спросил тебя про старость именно потому, что я и вижу писание как подготовку к тому, что будет за старостью. У меня какое-то не принятое сейчас сакральное отношение к стихам: как к этапам перед дверью, которую тебе придется открыть. (Я тут обратил внимание, как много людей не готовы ни к смерти, ни к старости. Потому что боятся их. От этого они, как ни странно, быстро стареют. Как-то сдуваются. Кажется, ткнешь их иголкой – и одна пустая кожа на пол осядет.)

<...>

- ...Или все-таки она, золотая середина, не нужна?

Конечно нужна. На то она и золотая.


© Д.В.

@темы: проснуться и вспомнить, кто-то написал, пятьсот способов, литвед

Comments

[Цыца]

так что ж ты ПРЕДАЕШЬ-то это так публично?!

да хуйня это. ты просто тупо ни о ком кроме объекта не думаешь. и пох на похихик. ты его вообще не видишь и не слышишь. ПОХ НА ВСЕХ. на столько пох, что даже париться из-за того, сколько народу увидит и что подумает не будешь.
вот и все.
а эмоции же надо куда-то сливать. в слова, стихи, песни, в посты, в что угодно. а так закольцованным с ума ж сойти можно, это шизофрения.

это тебе пишет человек, который борется с публикой как слон с удавом уже сколько лет and still doesn`t give a shit

[Сольвейг Паркер]

Цыца
дело просто в том, что там речь шла немного про другое, воденников спрашивал у оппонента своего, как тот мог начисто разгромить новый альбом музыканта, которого так любит.)

а без контекста все правильно, что ты говоришь, пох на всех, неважно кто что почему и как скажет посмотрит увидит.