[Сольвейг Паркер]

Два месяца тишины, когда я вообще не писала, ничего, никому, нигде.
Мой любимый друг по интересам говорит, что его пугает эта песня Дельфина, и не надо ее петь каждый раз, когда мы ночью в тишине идем по улице.
Моя мама говорит: я не хочу разговаривать, потому что я не вижу выхода из этой ситуации.
Мои подруги говорят «да».

***

Время, конечно, всегда разное. Если о нем думаю я, и если о нем думают мои родители; когда я читаю статью к семинару, когда я смотрю фильм, когда я сдаю экзамен, когда я лежу в поезде на полке или еду в автобусе в университет, или еду в первом автобусе домой с утра; для моего города и для моего другого города; время на сон и время на подготовку к чему-то; выдержка меньше минуты — сутки на проявку и оцифровку — несколько часов, пока не попадешь домой и не посмотришь снимки.
Я уже давно поняла, что у меня, например, сейчас время идёт медленнее, чем у окружающего мира, и на что всем требуется час, мне на это требуется день, кому неделя, мне месяц; я постоянно опаздываю, хотя на встречи как раз начала приезжать во время; моё время запаздывает где-то на месяц с небольшим (хотя иногда, конечно, начинает нагонять внешний мир или, наоборот, умножает и умножает дистанцию). И сутки — сутки стали ужасно неправильными! Они то короткие, то нескончаемые, но обычно просто так внезапно кончаются, что ничего не успеваешь понять.
Время это, конечно, цифры. Например, года, они тоже очень разные. Я осталась одна в 2000, пришла на дневнички и первый раз поехала в Москву в 2003, родители разъехались в 2004, я познакомилась с Настей в 2005, в 2008 всё изменилось, в 2010 была первая экспедиция, в 2011 я съездила на море. Сколько проходило от одного события до другого, сколько дней я была феерически счастлива, насколько вперед я загадывала, это тоже время. С одной стороны, девять лет это много, с другой стороны, это только начало. Знать человека пятый год это всего ничего, но можно успеть построить всё и разрушить это всё до основания. Четыре года без кого-то это не много и не мало, это просто четыре года. А иногда на второй месяц разлуки уже так невыносимо, что подрываешься и летишь, летишь, чтобы выпить чаю перед сном и съесть вместе ланч во фрайдисе.
Время никогда не дастся тебе в руки, ты даже никогда не сможешь понять, как это у вселенной получается; конечно. Все эти слова, «никогда», «навсегда», «всегда», они ничего не значат, и лучше бы их не говорить, но иногда так хочется, иногда просто не удержаться. Время обведет тебя вокруг пальца, посмеется над тобой, даст пинка, а потом оставит надолго тащиться где-то в хвосте, побираясь. Но что ты будешь делать, что тут можно сделать.

***

Год две тысячи девятый был очень счастливым и очень трогательным. Всё было таким прекрасным, новым и удивительным, что не оставалось времени на самокопание и страх, потому что как же это, прекрасная же ж учеба! друзья такие хорошие! столько на свете интересного есть! Я это поняла, копаясь в старых смс.

Parker!!Priezjay uje 03/01/2009
pizdec pogodkoi provozhaet tebya moskva. udachnoy dorogi! zhelau otaplivaemogo vagona) 05/01/2009
оспади, я вас так всех люблю!!) 06/01/2009
Ритототочка, как прошел твой экзамен с древней бабусей?) 13/01/2009
Не нахуй не буду ни с кем встречаться давай в 4 в респе 20/02/2009
с приездом. питер рад тебя видеть, а москва уже скучает. 26/02/2009
+7903******* этот абонент прислал вам обнимательную смс. 16/03/2009
Привезу тебе шапку,свитер и шарф.Горе ты мое( 25/03/2009
kone4no ha tebja lublu.znaesh eti slova tjazelee menja,i mne slozno ih skazat.ja tebja pravda lublu 21/04/2009
Rit1 u menja net S SOBOJ TELEFON JABUDUnakievskoj 4erez 4as takpOZDNO POTOMU 4TO ja poehala z a klu4ami davaj vstrVmoem dvore 09/05/2009
Шекспир- это здорово.) у нас тоже холодно.Пиво- единственная радость! 13/05/2009
Я стала больше гулять,читать и курить.и у меня почти нет тяги к химии 09/06/2009
Даваймогу завалиться к тебе и притащить кальяни бутылочку винца 17/06/2009
Я порвал всех в покер. Я очень крут. Да. 23/07/2009
Privet solnce! Ya uje v rassei! skoro bydy do. Ne sky! Obnimau. 31/07/2009
Ну что. У меня реки спали. Я могу выходить. Ты как? 01/08/2009
Наташа суровый мужик иногда. Да.) 05/08/2009
Набери меня,как проснёшься. 17/08/2009
Оденьтесь теплее 17/08/2009
Рита. На данный момент ты пьянейшая женщина в моей жизни)))* 17/08/2009
Луч тепла из города болот. Мое любимое. Я стараюсь выжить. 25/08/2009
Mi vstretili Byxarkina,on nazna4il ekzamen na sledyuwij 4etverg. predlozhil sna4ala na zavtra,potom uvidel nawi lica...) 03/09/2009
I want you to be mine again. 30/10/2009
доктор хаус советует : заканчивай с этой хуйнёй 20/11/2009
Рит, я опоздаю на часапол.. 31/12/2009

Кажется, я тогда всё могла, но на самом деле я ничего не понимала, шла на ощупь, хватаясь за всё, ничего не удерживая в руках. Мы все были так разговорчивы, и еще не было тех тонн молчания, которые наваливаются теперь после первого получаса встречи. Не было кучи непонятного страха и внезапного очень короткого бесстрашия. Но, может быть, я всегда буду примерно так думать, оглядываясь на несколько лет назад. Мне на самом деле — вот что важно и что пугает — крайне сложно осознать периоды прошлого как что-то; как что-то цельное, как нечто, что началось, произошло, закончилось, что было грустным или счастливым, что удалось или нет, что запомнилось, что никогда не всплывёт в памяти. Большинство дней никогда не всплывёт в памяти. Я не могу это как-то осознать, десять лет своей жизни и двадцать лет своей жизни, что когда-то было прошлое и когда-то наступит будущее. Пора, может быть, упаковывать прошедшие года в коробки, описывать накопленное имущество, раздавать бедным и давать взаймы.

2011

***

В конце две тысячи десятого я написала, что ничего не знаю. Что в следующем году сделаю что-нибудь, и оторвалась на полную — на год бросила институт, перестала общаться с Полиной на неопределенный срок, пережила очень тяжелую осень, съездила в настоящий отдых на море, начала делать вещи своими руками, перекроила круг манеру количество качество дружеского общения, разлюбила Катю, посидела в КПЗ, поменяла паспорт, получила первый загран. Мне исполнилось двадцать. Я испытала весь страх и выплакала все слезы, по максимуму выделенные мне на эти двенадцать месяцев, и еще, кажется, прибрала остатки из две тысячи десятого.
Вода схлынула, я сижу на берегу и ковыряюсь в покорёженном остове своего корабля, и, кажется, таким разбитым и изувеченным он стал мне еще любимее, еще дороже.


В две тысячи одиннадцатом со мной случилась Шуша, и это главное и бесповоротное событие. Десятки фраз, начинающихся со слов «это первый человек» будут про нее, и я вряд ли смогу рассказать, что, как, зачем, когда, вряд ли вообще что-то смогу рассказать. Если есть двусмысленность в отношениях - то не в их (В.П.) Ну да, сотни часов, проведенных вместе; тысячи слов, жестов, снов, пройденных улиц, увиденных кухонь, людей, площадей; моё спокойствие, молчание, радость, вдохновение; да, множество раз, когда мозг ставили на место, да, разговоры за филологию, Бга, смысл жизни и отношения, да. Но кто этого не знает, тот не узнает. Во-первых, в общении с ней я научилась очень многому, я сильно изменилась, действительно изменилась; во-вторых, мы прошли вместе через такое, что я бы не прошла ни с кем из окружающих меня здесь людей, иногда я думаю, что я бы вообще не пережила нормально этот год, если бы не Шуша. И когда в половину пятого утра она, сидя напротив в подвальном зале кофе хауса на Приморской, затягивается и спрашивает: есть вещи, о которых ты не можешь поговорить со мной? я отвечаю: есть вещи, которые я не могу обсуждать даже с собой, а в остальном — нет. И в этот момент мне кажется, что я у себя внутри физически чувствую искренность, с которой я это говорю.

В конце две тысячи одиннадцатого с нами случилась Кира. Это мутная история, когда за одну ночь человек стал для нас из красного синим.
Мне нравятся наши разговоры, когда из этого что-то получается, когда мои вопросы помогают ей что-то понять для себя и когда она внимательно слушает, что я выговариваю, и не перебивает. Мне приятно ощущать ее доверие, и это тем более ценно, что я с уверенностью могу сказать: нас таких единицы. Я люблю ее за то, что в ее жизнь есть некоторые вещи, для меня важные: например, воскресная школа; ее бесконечный символизм, который мне до ужаса близок; то, как она говорит, её способность видеть красоту и говорить о ней; Израиль. Да, иногда я увязаю по уши во всем этом эмоциональном болоте, и хочется перестать слышать, разговаривать, понимать, видеть; но у кого не бывает.
На самом деле! Я люблю тебя за то, что твоё ожидание ждёт / того, что никогда не сможет произойти.

Две тысячи одиннадцатый — это воистину год разговоров. Я уверена, что НИКОГДА В ЖИЗНИ я еще столько не говорила, даже в сопливые тринадцать и пятнадцать, когда было так: не пои не корми дай поговорить о серьезном; но я тогда мямлила что-то невразумительно, а всё больше писала, писала, писала. За лето и оcень я успела обсудить такие вещи, о некоторых из которых не говорила даже с собой, успела научиться практически профессионально спорить о смысле жизни и серьезно говорить о больном. Говорила круглые сутки везде: во всех злачных и просто едальнопитейных местах города, во дворах и на улицах, на лестницах, на крышах, в универе, на кухнях, в воде, на заливе, в Одессе, по телефону, лежа на асфальте, да я разве что в космос не слетала - поговорить о черных дырах.
Это было правильно и очень во время. И — да, мне нужен был этот опыт.

Ах, да, прошлый год это еще и Даня. [20.06.2011 16:29:14] Аня: Рита, а кто твоя самая близкая подруга сейчас? <...> с кем проводишь время? кому звонишь если что [20.06.2011 16:33:37] Симулякр: ну, если так, то получается, сейчас Даня моя лучшая подруга
Дело в том, что это уникальное нечто во всём. В отношениях: мы вскользь познакомились, потом через месяц встретились на тусне у общей знакомой и с этого вечера почти полтора месяца мы виделись каждый день, две недели я просто у него жила, нас было просто не разлить, не распилить, не расклеить; ну а потом суп с котом. В личности: он инопланетянин, натуральный, я не могу сказать о нем как-то по-другому, у него наперекосяк всё; и я всё еще думаю, что книга о нем (ну там, в жанре типа «психотерапевтические заметки», «исповедь друга») пошла бы на ура. Уникальное даже в моём к нему отношении: мы сидим, и я чувствую совершенно одновременно, что он полный мудак и что только он может понять меня в чём-то; я давно научилась сливать из жизни таких людей (принцип самосохранения), а с ним ну не получается. Если бы не он, моя жизнь была бы намного проще. Если бы не он, моя жизнь была бы намного скучнее.


Я чуть-чуть повзрослела в прошлом году.)
Много думала о сложных вещах, много думала о Москве, много всего перечувствовала. Поняла, что мне никто не скажет, что делать, что за меня никто ничего не сделает, и поняла, что есть люди, к которым я хочу возвращаться. Я призналась себе в чём-то, и стало легче. А еще я очень четко поняла, что честность это очень важно. ОЧЕНЬ. ВАЖНО. И что искренность и честность это совсем разные вещи.
Поменялись отношения с мамой. Вообще о семье столько всего передумано, переделано и перерешено, но об этом трудно говорить и даже трудно писать, это одна из тем, которые я не обсуждаю даже с собой, просто что-то приходит, что-то больше не возвращается, всё меняется. В тринадцать мне казалось, что худшее позади и неразрешимых проблем не может быть, сейчас мне кажется, что в семье любые проблемы — неразрешимые. Но можно только стараться быть лучше.
Сейчас мне кажется, что мой этап взрослости такой: вещи, которые всегда казались ясными, понятными, с конкретной моей оценкой — они внезапно бьют тебя по лбу, и оказывается, что оой всё так сложно, ооой, надо снова строить все своё отношение к этому, ооой, да надо все свои системы осторожненько так, но перестраивать, моделировать по-другому. Вплоть до того, что я переосмысляю какие-то базовые понятия, которые, казалось бы, с детства определены; иногда я вдруг понимаю, что слово в моей голове такое есть, а значения у него нет. Вот Шуша вчера сказала, что все вокруг стали какие-то циники, а я сижу и думаю, а что для меня вообще цинизм. Сижу, думаю и не знаю.
Я наконец начала задумываться про будущее, то есть, конечно, не как все «работа с четвертого курса вот там, в двадцать пять замуж, в двадцать семь первый ребёнок, а там ипотека» и пр., но всё-таки. Окончательно кончился этап романтики пятнадцатилетних, когда мне казалось, что, с одной стороны, у меня всё будет по-другому, а с другой стороны, какие-то смешные романные вещи типа вот если влюблюсь, то ничего не будет важно, всё брошу, убегу с ним в Тимбукту и буду счастлива!, типа я всегда буду слушать сердце! оно укажет верный путь! Я сейчас понимаю, что оно укажет сложный путь. (Ну, то есть, скорее всего я и правда убегу, но это будет исключением, а не правилом.) Закончились такие вещи, и началось серьезное построение собственного окружающего мира, вытачивание его, — и дай Бг, чтобы всё нужное попало в этот мой мир сейчас. Потому что потом придется протискивать опоздавших в какие-то мелкие бреши, ломать для них палки в заборе, выламывать какие-то блоки в системе.
А влюбленность выросла в любовь, стала какой-то ежедневной, теплой или промозглой, она остается с утра дома или ходит за тобой по пятам, прячется в рукавах куртки и за шиворотом, но уже никуда от нее не деться.


Еще две тысячи одиннадцатый - это Стас. Когда все меня спрашивают: а кто такой, собственно, этот твой Стас? - я отвечаю: одноклассник. Прекрасно, что после этого люди успокаиваются, и можно больше ничего не объяснять, потому что было бы не объяснить. Но без ложной скромности могу сказать, что у нас идеальные отношения.
Он появился в июле, кажется. Позвонил пьяный, поздравил с чьим-то днем рождения, решили, что надо встретиться. В сентябре я подарила ему на день рождения самодельную закладку, а он познакомил меня с мамой («Тоже Рита, будет легко запомнить») и сестрой. Он пересказывает мне свои будущие книги, я рассказываю ему истории из девичей жизни, иногда мы говорим о том, что действительно нас волнует. И иногда мне кажется, что лет в сорок мы поймем, что лучше нам никого не найти, и поженимся. Для меня вся прелесть наших отношений в том, что я не боюсь выглядеть перед Стасом как-то так или не так, не боюсь говорить глупости или серьезные вещи, бже, да я знаю этого человека больше десяти лет — о чем вообще может идти речь. А еще он умеет меня развеселить, ну так, что я звоню ему из глубокой психологической жопы, но через пятнадцать минут он что-нибудь скажет такое совершенно несущественное, и я засмеюсь, и всё будет легче. Я люблю, что он звонит мне в покерные вечера на пять минут, когда выходит на лестницу покурить. Люблю, что мы разговариваем на одном и том же языке, об одном и том же. Люблю, что у нас есть маленькие традиции.
Я знаю, когда-нибудь мы втроем уедем в Карелию: я, он и лабрадор по имени Скайуокер. Тогда чёрная ночь да в реке вода — нам с тобой, / и беда станет не беда.

***

А сколько музыки было выслушано.
Но я могла бы писать этот пост еще год — и к тому всё идет. Между тем, в прошлом году я узнала и вещи, которые бы не хотела знать: например, как это, когда боишься спать. Как это — бояться, что тебя сейчас ударят, уволокут, будут бить, не отпустят. Как это — даже не хотеть чего-то хотеть.
Но это было, а сегодня я шла по солнечной улице, жмурилась и улыбалась, а на прошлых выходных я ездила домой, где на завтрак чай и на ужин чай, а вчера и завтра снова учеба с девяти до девяти, и я говорю: нет лучше времени, чем то, которое сейчас. Нет лучше возраста, чем нынешний возраст, не будет лучше и не будет хуже.
Я все еще стою на пустой платформе, но мне уже не страшно от шума прибывающего поезда.




Да, слишком много и сразу, я писала этот пост два месяца (но должна была его написать), и никак не могла ничего досказать. А сегодня я пришла, дописала полтора абзаца, и не чувствую больше беспокойства, такой щекотки в голове, когда вот что-то вертится, вертится, и не поймать. Я забыла написать всё, что могла, я не знаю, когда мне захочется еще что-то вытягивать из себя, выстраивать происходящее в жизни в слова тут, может, в следующие выходные, может быть, летом, может, после конца света.
Но всё хорошо.

08. Небо цвета дождя

@темы: на рассвете, издержки разговоров, ужин, из жизни L., люди, июнь 11, звуколенты, цикл, мой личный рим, 31 декабря, не смотрите в объектив