Типа поговорила с мамой. На деле - покричали друг на друга.
Первое - это пропасть между поколениями, которая невероятна, но не конкретно ее и моим, а вообще. Я тоже не буду понимать своих детей, потому что не буду помнить ничего? Каждый раз я вижу это и каждый раз не могу поверить. Второе - у моей мамы, мягко говоря, другое сознание. Отчасти в силу возраста мне это кажется, отчасти это действительно так: у нее все проще, но это не значит для меня сейчас лучше, потому что простота бывает разная. В моей нынешней жизни тоже все просто, всё хорошо, я могу всё и могу решить всё, но бывают моменты, когда не хватает сил и человеческого отношения. А у нее просто, потому что она не знает, что это может быть сложно.
Не знает, что к этому «просто» надо дойти, надо что-то отдать; с тоской оставить на обочине. Она не глупее (хотя мне хочется так сказать в неистовые моменты, ну хочется, ну да), конечно. А просто для меня неприемлемо, что она позволяет себе брать извне какие-то истины и постулаты, правила и принципы, и потом еще о них говорить и возмущаться, что для других это по-другому; просто для меня неприемлемо, что она себе позволяет (позволяла всю жизнь) это брать извне и не искать, не работать, не мыкаться, не страдать самой. Если нет этой работы, то нет и знания, что может быть другой выбор; если нет этой работы, то ты не имеешь права ничего говорить; если нет этой работы, то все истины и правила - пустой ничего не значащий звук.
Она, конечно, любит меня. Жалеет по-своему. Но тот страшный ужас, который я в костях чувствую, когда разговариваю с ней на серьезные темы - он сильнее меня. У нее даже лицо меняется, она начинает кривляться и выделывать что-то, а я сижу и зубы стискиваю, как будто алмазы в мелкую пыль дроблю.



Я же все могу. Могу закончить университет и пойти в магистратуру с идиотической улыбкой до ушей. Могу отчислиться этим летом и пойти работать кондуктором, и буду счастлива. (Я умею жить что в торнадо, что без торнадо; не насильственной смерти бояться надо, а насильственной жизни: оно страшней.)

Все кидаются учить меня жить, а я же все знаю, мне не нужны советы блять «собраться и сделать», «не париться», «ну отчислиться», «просто написать все». Все кидаются учить меня жить, и если к ощущению, что мне не верит и в меня не верит моя мама, я уже начинаю привыкать, то от всех остальных я такого не ожидаю, мне кажется, что все мои друзья должны меня понимать, потому что они же мои друзья.
Все кидаются учить меня жить, а я всего лишь ищу жалости. Я всего лишь ищу сочувствия и прошу веры в то, что я говорю: если говорю, что не получается, значит я пыталась - и не получается. Если говорю, что мне стыдно и страшно, значит, мне тяжело, стыдно и страшно.